Архивы за месяц: Август 2015

О ситуации, связанной с воспрепятствованием сотрудниками ФСИН проходу адвокатов в следственные изоляторы для встречи с подзащитными.

20 августа 2015 года на межведомственном совещании с участием представителей Минюста России, ФСИН России и Генпрокуратуры России рассмотрена ситуация, возникшая по поводу отказа в допуске адвокатов, имеющих удостоверения адвоката нового образца, в следственные изоляторы для встречи и работы со своими доверителями.
На совещании приняты следующие решения, направленные на обеспечение гарантий соблюдения профессиональных прав адвокатов и прав их доверителей на квалифицированную юридическую помощь и доступ к правосудию:
— в удостоверениях адвоката нового образца, которые не имеют ламинированной защиты, фотографии адвокатов будут заверены печатью территориального органа Министерства юстиции Российской Федерации;
— удостоверения адвоката нового образца, имеющие ламинированную защиту, в течение двух месяцев будут заменены на новые, в которых фотографии адвокатов будут заверены печатью;
— в приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 23.04.2014г. № 84 «Об утверждении формы удостоверения адвоката» будут внесены соответствующие изменения и выдача новых удостоверений будет производиться с фотографией адвоката, заверенной печатью.
Представители прокуратуры обязались в соответствии с их полномочиями отслеживать факты нарушения профессиональных прав адвокатов, связанные с препятствованием их допуску в следственные изоляторы и иные места содержания доверителей, и оперативно на них реагировать.
Просим Вас об изложенном проинформировать адвокатов и по согласованию с территориальными органами Министерства юстиции Российской Федерации организовать работу по приведению формы удостоверений адвоката в соответствие с требованиями п.2 ст. 15 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

По поручению Президента ФПА РФ
руководитель Департамента по адвокатуре Ю.С.Самков

Разъяснения совета адвокатской палаты Еврейской автономной области о действиях адвоката при входе в помещения судов

— В Совет адвокатской палаты ЕАО регулярно поступают письменные обращения адвокатов с вопросами, возникающими в процессе осуществления профессиональной деятельности, связанными с необоснованными досмотрами адвокатов судебными приставами при входе в здание суда, незаконными действиями судебных приставов, связанными с отказом впустить адвоката для осуществления профессиональной деятельности в здание суда.
— Совет Адвокатской палаты Еврейской автономной области считает необходимых довести до адвокатов следующие рекомендации.
— 1. В адвокатской практике нередко возникают случаи необоснованных досмотров адвокатов судебными приставами при входе в здание суда. Совет Адвокатской палаты ЕАО полагает, что такое отношение к адвокатам, как профессионалам, наделенным статусом для выполнения социально значимой, закрепленной в Конституции Российской Федерации функции по оказанию квалифицированной юридической помощи, не только подрывает авторитет адвокатуры в глазах посетителей судов, демонстрируя явно пренебрежительное, унизительное отношение к адвокатам со стороны государства в лице его представителей, но и грубейшим образом нарушает требования действующего законодательства.

— 2. В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 21 июля 1997 года №118-ФЗ «О судебных приставах» на судебных приставов возлагаются задачи по обеспечению установленного порядка деятельности судов. Судебные приставы в своей деятельности руководствуются Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом «О судебных приставах», Федеральным законом «Об исполнительном производстве» и другими федеральными законами, а также принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами (статья 2).
Согласно ч. 1 ст. 11 Федерального закона № 118-ФЗ судебный пристав по обеспечению установленного порядка деятельности судов имеет право, в том числе, проверять документы, удостоверяющие личность, у лиц, находящихся в зданиях, помещениях судов, зданиях и помещениях Федеральной службы судебных приставов; в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, осуществлять личный досмотр лиц, находящихся в зданиях, помещениях судов, зданиях и помещениях Федеральной службы судебных приставов, а также досмотр находящихся при них вещей при наличии оснований полагать, что указанные лица имеют при себе оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства или психотропные вещества и иные представляющие угрозу для безопасности окружающих предметы, вещества и средства; не допускать в здание, помещения суда, здания и помещения Федеральной службы судебных приставов лиц, имеющих при себе оружие, боеприпасы (за исключением лиц, осуществляющих конвоирование и (или) охрану лиц, содержащихся под стражей), взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства или психотропные вещества и иные представляющие угрозу для безопасности окружающих предметы, вещества и средства, в случае необходимости задерживать указанных лиц и передавать их в органы внутренних дел; осуществлять производство по делам об административных правонарушениях в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях; применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие в случаях и порядке, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом.
Таким образом, право судебных приставов-исполнителей на проведение личных досмотров, закрепленное в ст. 11 Федерального закона от 21 июля 1997 года №118-ФЗ «О судебных приставах» не является абсолютным, поскольку ограничено наличием оснований к этому, а именно – оснований полагать, что подвергаемые досмотру лица имеют при себе оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства или психотропные вещества и иные, представляющие угрозу для безопасности окружающих предметы, вещества и средства.

— 2. В соответствии с Постановлением Правительства от 02 октября 2009 года № 776 «Об обеспечении боевым ручным стрелковым и иным оружием, патронами к нему, специальными средствами, оборудованием и снаряжением федеральной службы судебных приставов» к специальным средствам, оборудованию и снаряжению Федеральной службы судебных приставов относятся, в том числе, стационарные металлообнаружители и портативные металлодетекторы.
Пунктом 2.1 Инструкции об организации пропускного режима и охраны зданий районных судов Еврейской автономной области , утвержденной совместным приказом Управления Федеральной службы судебных приставов по ЕАО и Отделом судебного департамента в Еврейской автономной области от 17 июля 2013 года № 221\35 установлено, что допуск лиц в здание суда осуществляется через главный вход здания в порядке , определенном правилами поведения граждан в зданиях судов Еврейской автономной области, которые утверждаются Советом судей ЕАО.
В соответствии с пп.1.3,1.4,1.6 Правил поведения в зданиях (помещениях) судов Еврейской автономной области ( утвержденного Постановлением Совета судей Еврейской автономной области от 05.06.2014 года) на входе в здание суда в целях обеспечения безопасности и недопущения проноса в здание огнестрельного ,холодного и других видов оружия, гранат и иных взрывных устройств в металлической оболочке установлен стационарный металлодетектор. Все посетители обязаны пройти через систему металлообнаружения (стационарный и ручной металлодетектор). Если системой металлообнаружения подается сигнал оповещения о наличии у посетителя суда металла, то такое лицо судебными приставами по ОУПДС в здание суда не допускается. Этому посетителю предлагается предъявить имеющиеся при себе металлические предметы и повторно пройти через систему металлообнаружения. При повторном срабатывании сигнала системы металлообнаружения посетитель проверяется судебными приставами по ОУПДС на наличие металла с применением ручного металлодетектора.
Решением Верховного суда РФ от 14 июля 2007 года №ГКПИ07-360 определено, что проход лиц в судебные помещения через рамку металлоискателя осуществляется в целях обеспечения безопасности судей, участников судебного процесса и граждан, находящихся в судах. При этом в случаях, когда не происходит срабатывания технического устройства, личный досмотр граждан, явившихся в суд, не производится.
Таким образом, проведение личного досмотра, как административной процедуры, ограничено случаями, подтвержденными фактическими обстоятельствами, послужившими основанием для проведения личного досмотра. Таким основанием, в том числе, является срабатывание металлообнаружителей.

— 3. Статус адвоката по своему содержанию отличается от статуса гражданина и в этом качестве защищается государством дополнительно. Личный досмотр адвоката, проведенный без принятия должностным лицом мотивированного решения и без письменной фиксации хода и результатов досмотра, не может считаться законным. При этом судебные приставы, досматривая адвокатов, а также находящиеся у них при себе документы, допускают существенные нарушения положений действующего законодательства, направленных на обеспечение адвокатской тайны. Так, игнорируется гарантированное ст. 48 Конституции Российской Федерации право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, которое обеспечено нормами Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Как следует из п. 1 ст. 1, п. 1 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокатская тайна представляет собой существенное условие реализации указанного права: в соответствии с п. 1 ст. 1 адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката; согласно п. 1 ст. 8 адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю.
На необходимость установления государством дополнительных гарантий надлежащего осуществления адвокатом его профессиональной деятельности, направленной на защиту личности адвоката, а также нематериальных благ, таких как честь, достоинство, деловая репутация, указывается в «Основных положениях о роли адвокатов» (приняты Восьмым Конгрессом Организации Объединенных Наций), согласно которым, в частности, адвокату должна быть обеспечена возможность исполнять профессиональные обязанности без запугивания, препятствий, беспокойства и неуместного вмешательства (п. 16).
Указанные доводы нашли свое отражение и в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 06 марта 2008 года №428 О-П. Так, Конституционный Суд РФ, обращаясь к вопросу о балансе между защитой публичных интересов и неприкосновенностью отдельных категорий лиц, осуществляющих публичные функции, неоднократно подчеркивал, что общество и государство, предъявляя к этим лицам, к их профессиональной деятельности высокие требования, вправе и обязаны обеспечить им дополнительные гарантии надлежащего осуществления возложенных на них функций. Оказание квалифицированной юридической помощи – важная публичная функция, благодаря которой обеспечивается как защита прав личности, так и решение задач, стоящих перед правосудием. Право на получение квалифицированной юридической помощи, как одно из наиболее значимых, закреплено в Конституции РФ (статья 48), провозглашается в Международном пакте о гражданских и политических правах, (статья 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статьи 5 и 6). Соответственно, государство, гарантируя данное право, обязано создать надлежащие условия гражданам для его реализации, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, – для эффективного осуществления их деятельности (Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1997 года №2-П, Определение Конституционного Суда РФ от 08 ноября 2005 года №439-О). Необходимость личного досмотра должна быть подтверждена указанием как на правовые, так и на фактические основания его проведения, а ход и результаты – письменно фиксироваться, с тем, чтобы лицу, в отношении которого проводится личный досмотр, была обеспечена возможность судебной проверки законности и обоснованности соответствующих действий. В противном случае, не исключается возможность возникновения объективных и субъективных помех в исполнении адвокатами своих профессиональных обязанностей, и тем самым – возможность нарушения баланса конституционно значимых ценностей и интересов и ограничения конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, что само по себе не может быть оправдано целями, закрепленными в статье 55 (часть 3) Конституции РФ.

4. Досмотр, в случае его проведения, должен быть осуществлен в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации. Такой порядок предусмотрен ст. 27.7. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, как применение одной из мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
В соответствии с указанной нормой досмотр вещей представляет их обследование, проводимое без нарушения конструктивной целостности (в т.ч. путем осмотра, ощупывания, просвечивания рентгеновскими, инфракрасными и т.п. лучами, в т.ч. с помощью специальной техники, находящихся в карманах одежды, в дамских сумочках, в дорожных чемоданах, в портфелях и т.п.). При этом досмотр должен исключить возможность причинения вреда жизни и здоровью физического лица, нарушения конструктивной целостности осматриваемого и должен проводиться лицом одного пола с досматриваемым в присутствии двух понятых того же пола, о чем составляется протокол.

5. Исходя из изложенного, при прохождении входного контроля в здания судов адвокатам следует учитывать, что российским и международным законодательством установлены следующие правила проверки адвокатов и их вещей:
1) права судебных приставов при проверке личности адвоката на входе в здания судов не допускают возможности произвольного проведения личного досмотра адвоката.
2) недопустим личный досмотр без достаточных фактических оснований, свидетельствующих о намерении адвоката пронести в здание запрещенные предметы.
3) недопустим личный досмотр без принятия должностным лицом мотивированного решения о проведении личного досмотра.
4) недопустим личный досмотр без письменной фиксации хода и результатов досмотра в соответствии с федеральным законодательством.

6. В случае отсутствия возможности избежать законным образом проведения личного досмотра Совет Адвокатской палаты Еврейской автономной области рекомендует адвокатам предпринимать следующие меры:
1. при попытке проведения в отношении адвоката личного досмотра, требовать представления мотивированного решения соответствующего должностного лица о проведении личного досмотра, с разъяснением правовых и фактических оснований его проведения.
2. потребовать приглашения двух понятых, которые должны присутствовать при проведении личного досмотра адвоката, а также потребовать составления протокола личного досмотра, с обязательной выдачей копии протокола адвокату для возможности дальнейшей проверки в судебном порядке законности и обоснованности проведения личного досмотра.
3) в случае, если судебными приставами будут допущены нарушения при производстве личного досмотра адвоката, обжаловать незаконные действия в порядке, предусмотренном действующим законодательством Российской Федерации.
4) принять меры к сохранению адвокатской тайны.

ПРАВОВОЕ ПОЛЕ НУЖДАЕТСЯ В «КУЛЬТИВАЦИИ»

— Двойные стандарты в сфере оказания юридической помощи приобретают угрожающий характер
— Шесть лет идут разговоры о недопустимости двойных стандартов и необходимости наведения порядка в сфере оказания юридической помощи. До тех пор пока не будут внесены соответствующие изменения и дополнения в законодательство, будут страдать конституционные права граждан на квалифицированную юридическую помощь, буксовать судебная реформа и сохранится благодатная почва для коррупции.

— В императорском Указе 1809 г. о создании в столицах Конторы адресов была выражена воля Александра I: «Желая привести в известность многочисленный класс людей, отправляющих разные должности в частных домах обеих столиц по найму или другим условиям, и имея особенно намерение обязать оный к доброму отправлению различных званий домашних…» К людям, обязанным записаться в адресной конторе и получить билет на право занятия должности, были отнесены, в частности: учителя, гувернеры, управители, казначеи и люди, стряпчеством занимающиеся, т.е. оказанием юридической помощи.

— Некоторые исследователи относят первые попытки обуздать недобросовестных стряпчих к временам Петра I.

Судебные уставы 1864 г. образовали корпорацию присяжных поверенных, но сохранили представительство в судах частных поверенных. Пытаясь поставить под контроль государства деятельность частных поверенных, в 1874 г. в отношении них были приняты Правила о лицах, имеющих право быть поверенными по судебным делам.

В те годы писали: «нельзя не разделять того мнения, что адвокатура должна быть доступна только для лиц, специально к ней приготовленных, и что поэтому она вовсе не есть такая профессия, которая может быть доступна всем желающим. Этого мнения держатся почти все европейские законодательства». Но большинство авторов продолжало считать институт частных поверенных «язвой современной адвокатуры».

Абсолютная свобода адвокатской профессии официально признавалась новой советской властью: Декретом «О суде» № 1 от 22 ноября 1917 г. институт присяжной и частной адвокатуры упразднялся без какой-либо замены. Обвинителями, защитниками и поверенными допускались «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами». Но эта «свобода» просуществовала недолго: 19 декабря 1917 г. уже была принята Инструкция о революционных трибуналах, а 15 февраля 1918 г. Декрет «О суде» № 2 предусмотрел создание коллегий правозаступников.

Почти три столетия за исключением 27 дней в 1917 г. российская власть более или менее успешно регулировала сферу оказания юридической помощи. И только последние 25 лет с 1988 г. по настоящее время (кроме 1995–1998 гг., когда была предпринята неудачная попытка повторить опыт 1809 г. и лицензировать коммерческую деятельность по оказанию юридических услуг) в России официально существует уникальный феномен – абсолютная свобода деятельности по оказанию юридической помощи. Государство признает право заниматься ею за всяким, без наличия какого-либо образования и иных обременительных требований в отношении того, кто может оказывать юридическую помощь.

До 2008 г. государство сознательно отказывалось от регулирования сферы деятельности по оказанию юридической помощи (кроме регулирования адвокатуры и нотариата), мотивируя «высокой идеей» свободного выбора юридического консультанта не только из состава адвокатского сообщества.

Свежий ветер перемен подул для адвокатуры с 2009 г. и продолжает дуть до сегодняшнего дня…

Шесть лет назад – во втором полугодии 2009 г. Минюст России планировал проработать вопрос об упорядочении системы оказания квалифицированной юридической помощи и подготовить предложения о совершенствовании соответствующего законодательства.

В начале 2010 г. было заявлено, что в рамках намеченной реформы адвокатуры уже подготовлены предложения об ограничении на представительство в судах лиц, не имеющих статуса адвоката, и привлечении бизнес-консультантов в адвокатское сообщество, а летом 2010 г. было указано на необходимость избавиться от правового дуализма и отмечено, что 90% адвокатского рынка обеспечивают «неадвокаты» и американские фирмы, нанимающие российских юристов и выплачивающие налоги в казну США.

Адвокатское сообщество поверило, что грядут позитивные перемены.

В конце 2010 г. в Перечень государственных программ Российской Федерации включена программа «Юстиция» и Минюст активно приступил к ее разработке. Подпрограмма № 1 этой Госпрограммы включала вопросы урегулирования сферы юридической помощи, и в феврале 2011 г. Минюст объявил о завершении работы над Концепцией реформирования сферы оказания юридической помощи.

V Всероссийский съезд адвокатов в 2011 г. поддержал главные цели реформы, и адвокатское сообщество по мере привлечения его представителей к подготовке текста Госпрограммы «Юстиция» всячески способствовало выработке оптимальных формулировок.

4 апреля 2013 г. распоряжением Правительства РФ утверждена Госпрограмма «Юстиция», которая предусматривала до декабря 2013 г. разработку Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, а до декабря 2014 г. – подготовку федеральных законов, регулирующих оказание профессиональной юридической помощи и адвокатскую деятельность.

Однако спустя 4 месяца распоряжением Правительства РФ от 16 августа 2013 г. был утвержден план реализации Госпрограммы «Юстиция», в котором срок подготовки Концепции отодвинут на год, закона о профессиональной юридической помощи – на два года, а подготовка закона, регулирующего адвокатскую деятельность, вовсе исключена.

Еще через 8 месяцев 15 апреля 2014 г. постановлением Правительства РФ утверждена новая редакция Госпрограммы «Юстиция», в которой не оказалось целого ряда важных составляющих Госпрограммы.

Из первого раздела подпрограммы № 1 исключены, в частности, фразы, характеризующие современный рынок юридических услуг как «разрозненную структуру, включающую в себя такие профессиональные сообщества, как адвокатура, нотариат, а также частный юридический консалтинг, который «остается вне рамок государственного регулирования». «За исключением адвокатов и нотариусов лица, оказывающие юридические услуги, не обязаны подтверждать свою квалификацию в области знания российского права. В настоящее время представительство в суде вправе осуществлять практически неограниченный круг лиц как обладающих, так и не обладающих необходимыми знаниями и опытом в области права.

Не менее серьезной проблемой является деятельность недобросовестных лиц на рынке юридических услуг, вовлеченных в совершение преступных (в том числе, коррупционных) деяний. Лица, исключенные из адвокатского или нотариального сообщества за совершение аморальных и противоправных поступков, имеют возможность продолжать заниматься юридической деятельностью в качестве практикующего юриста…» «Предоставление профессиональных юридических услуг большинством юристов, а также качество этих услуг по-прежнему остаются за рамками правового регулирования».

Из второго раздела подпрограммы № 1 исключены следующие фразы:
«Среди основных задач развития института адвокатуры можно выделить … стимулирование притока молодых юристов в адвокатуру; … развитие бизнес-адвокатуры».

«В рамках реализации подпрограммы ожидаются следующие конечные результаты: законодательное закрепление положений, в соответствии с которыми никто, кроме лиц, имеющих соответствующее юридическое образование, не вправе будет заниматься оказанием юридической помощи на профессиональной основе; юристы, занимающиеся оказанием юридической помощи, должны будут действовать на основании единого законодательства, подчиняться нормам профессиональной этики, состоять в одном профессиональном сообществе и выполнять решения его органов самоуправления».

Разработка Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи планировалась до декабря 2013 г., а подготовка федеральных законов, регулирующих оказание профессиональной юридической помощи и адвокатскую деятельность, – до декабря 2014 г.

«Совершенствование» текста Госпрограммы продолжается…

В декабре 2014 г. представлен доработанный проект поправок в Госпрограмму «Юстиция», которые до настоящего времени Правительством РФ не утверждены, но нет сомнений, что в скором времени будут приняты.

В этой новой редакции среди целей Госпрограммы не оказалось «повышения доверия к правосудию», исключены такие задачи, как «повышение статуса адвокатов в профессиональном юридическом сообществе, ограничение доступа на рынок для недобросовестных участников». Что касается сроков принятия Концепции регулирования рынка профессиональной юрпомощи, то она отодвигается еще на год – с 2014 на 2015 г., а разработка проекта закона о профессиональной юридической помощи отодвигается на два года – с 2015 на 2017 г.

В новой редакции Госпрограммы задачи программы применительно к адвокатуре сформулированы предельно лаконично: «упорядочение системы оказания квалифицированной юридической помощи…, реформирование института адвокатуры и обеспечение оказания квалифицированной юридической помощи адвокатами». Основным ожидаемым результатом реализации программы названо «создание единого рынка услуг по оказанию квалифицированной юридической помощи». Реализация указанных задач планируется путем: «развития рынка профессиональных юридических услуг, включая развитие адвокатуры…; повышения качества и доступности юридических услуг всем слоям населения и хозяйствующим субъектам».

И все! В проекте полностью выхолощены все указания на современное состояние рынка юридической помощи, на пути упорядочения системы оказания квалифицированной юридической помощи и реформирования института адвокатуры.

Госпрограмма «Юстиция» в редакции 2013 г., которая была с энтузиазмом встречена адвокатским сообществом, в последней предлагаемой редакции вызывает недоумение и может свидетельствовать об отказе от принципов, провозглашенных в редакциях Госпрограммы от 2013 и 2014 гг.

Основным целевым показателем (индикатором) Госпрограммы «Юстиция» в отношении адвокатуры является отношение количества адвокатов к населению страны. В результате проволочек в урегулировании сферы оказания квалифицированной юридической помощи этот показатель с 0,05% в 2012 г. и при плане роста к 2015 г. до 0,06% фактически снизился до 0,048%.

В отчете за 2013 г. Минюст объяснял такой плачевный результат тем, что «снизилось количество желающих приобрести статус адвоката, а также увеличилось количество адвокатов, статус которых приостановлен». Налицо результат, прямо противоположный благим целям Госпрограммы «Юстиция».

Не задалось с Госпрограммой «Юстиция», но ведь жила как-то адвокатура и до этого новомодного инструмента. Была бы политическая воля, и урегулирования сферы деятельности «вольных» юридических консультантов и представителей не пришлось бы ждать годами.

Вспоминается заявление на V Всероссийском съезде адвокатов 2011 г. «О правовом регулировании юридической деятельности, связанной с оказанием квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации» с обращением к законодательным и исполнительным органам государственной власти. Адвокатское сообщество предлагало в целях противодействия коррупции в первоочередном порядке принять следующие решения на переходный период реформирования сферы оказания квалифицированной юридической помощи:
а) судебное представительство должны осуществлять, как правило, адвокаты;
б) закрыть доступ к профессиональной деятельности по оказанию юридической помощи лицам без высшего юридического образования, тем, чей статус адвоката прекращен в дисциплинарном порядке, а также лицам, имеющим судимость за совершение умышленных преступлений либо уволенным по дискредитирующим основаниям с юридических должностей.

Сегодня количество адвокатов по отношению к населению страны продолжает уменьшаться, органы адвокатского самоуправления не имеют возможности эффективно организовать повышение квалификации адвокатов и соблюдение ими норм адвокатской этики, поскольку лишение нарушителей адвокатского статуса не приводит к их отлучению от профессии. Поэтому призыв адвокатского сообщества четырехлетней давности, который так и не был услышан, необходимо повторно обратить законодательным и исполнительным органам государственной власти.

Без этих неотложных мер невозможны ни повышение качества и доступности гарантированной государством квалифицированной юридической помощи, ни существенный прогресс в проведении судебной реформы, ни эффективная борьба с коррупцией в правоохранительных органах.

Геннадий ШАРОВ,
вице-президент ФПА РФ

Оплата по назначению

ВС РФ отказал адвокату, пытавшемуся оспорить норму Порядка расчета вознаграждения защитников по назначению

Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении апелляционной жалобы адвокату АП Республики Башкортостан Сергею Сухочеву, который добивался признания недействительной нормы, содержащейся в Порядке расчета вознаграждения адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в зависимости от сложности уголовного дела.
— Согласно оспариваемому положению, с учетом степени сложности уголовного дела органы дознания, органы предварительного следствия или суд в случае предъявления обвинения по трем или более инкриминируемым преступлениям устанавливают размер вознаграждения адвоката за один день участия в качестве защитника в уголовном судопроизводстве в сумме 980 рублей, за один день участия, являющийся нерабочим праздничным или выходным днем, а также в ночное время – в сумме 1960 рублей.
— Сергей Сухочев обратился в ВС РФ о признании недействительной данной нормы в части, исключающей возможность расчета вознаграждения адвоката исходя из размеров, предусмотренных данной нормой, за участие в уголовном судопроизводстве до момента предъявления обвинения по трем и более инкриминируемым преступлениям, а также в случае изменения объема обвинения с трех и более инкриминируемых преступлений до менее трех. По мнению адвоката, данная норма противоречит ч. 5 ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, п. 8 ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), абз. 5 п. 1 Постановления Правительства РФ от 4 июля 2003 г. № 400 «О размере вознаграждения адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда».
— 10 февраля 2015 г. ВС РФ вынес решение об отказе в удовлетворении заявления адвоката, после чего защитник обжаловал данное решение. В обоснование жалобы Сухочев указал, что «размер вознаграждения адвоката за участие в качестве защитника в уголовном судопроизводстве в соответствии с абзацем третьим подпункта 2 пункта 5 Порядка устанавливается в размерах, предусмотренных данным подпунктом, в случае предъявления обвинения по трем и более инкриминируемым преступлениям, ввиду этого оспариваемая норма не позволяет определять размер вознаграждения адвоката за участие в качестве защитника в уголовном судопроизводстве в том же размере по трем и более инкриминируемым преступлениям до момента предъявления обвинения по трем и более преступлениям». Также, по мнению защитника, оспариваемое положение неправомерно ограничивает размер вознаграждения адвоката за участие в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по трем и более инкриминируемым преступлениям с момента изменения объема обвинения с трех и более преступлений до менее трех.
Однако Апелляционная коллегия ВС РФ поддержала решение первой инстанции. В своем решении ВС РФ указал, что «довод заявителя в апелляционной жалобе о том, что при определении сложности уголовного дела Порядок в оспариваемой части неправомерно предписывает учитывать количество преступлений, по которым обвинение предъявлено, а не количество вменяемых преступлений, несостоятелен, поскольку данные понятия являются взаимозаменяемыми, несущими одинаковую смысловую нагрузку, выражения “вменить лицу что-либо в вину (вменить преступление)” и “предъявить лицу обвинение в преступлении” тождественны».
Кроме того, по мнению ВС РФ, «выводы суда первой инстанции согласуются также с правовой позицией, изложенной во вступившем в законную силу решении Верховного Суда Российской Федерации от 28 марта 2011 г. № ГКПИ11-194, которым была проверена законность подпункта 2 пункта 3 Порядка расчета оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в зависимости от сложности уголовного дела, утвержденного приказом Минюста России и Минфина России от 15 октября 2007 г. № 199/87н (утратил силу в связи с изданием Порядка), содержавшего аналогичную оспариваемой норму».

Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты Московской области за первое полугодие 2015 года

Ответственный секретарь Квалификационной комиссии АП МО
Никифоров А.В.

— В первом полугодии 2015 г. Квалификационной комиссией АП МО было рассмотрено 122 дисциплинарных производства, поводами для возбуждения которых в 100 случаях были жалобы доверителей, 9 – обращения судов, 4 – представления У МЮ РФ по МО, 9  представления Вице-президента АП МО.
— В 45 случаях комиссия признала доводы обращений доказанными и дала заключение о наличии в действиях адвокатов нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и (или) ненадлежащем исполнении своих обязанностей перед доверителями. 7 жалоб в отношении адвокатов были впоследствии отозваны заявителями, по 5 обращениям комиссия пришла к выводу об отсутствии допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства, 1 дисциплинарное производство было прекращено в следствии истечения срока привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности. По 64 жалобам комиссия пришла к выводу о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, либо вследствие надлежащего исполнения адвокатом своих обязанностей перед доверителем.
1. Обращение в отношении адвоката должно содержать указание на конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им профессиональных обязанностей (п. 6 ст. 20 КПЭА). Довод обращения о том, что «адвокат допускал высказывания, умаляющие достоинство участников процесса» без его конкретизации не может рассматриваться как соответствующий п. 6 ст. 20 КПЭА (д.п. 13-01/2015).
— Распоряжением Президента АП МО от 04.12.2014 г., на основании обращения (частного постановления) судьи 235 гарнизонного военного суда г. Москвы, возбуждено дисциплинарное производство в отношении адвоката Л. В частном постановлении указывается , что адвокат Л. оказывал юридическую помощь Ф. по уголовному делу. В ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Ф. адвокатом Л. не выполнялись требования Кодекса о профессиональной этике адвоката. Так, адвокату Л. в ходе судебного разбирательства судом было сделано не менее тридцати замечаний за неуважение к лицам, участвующим в деле (потерпевшему, свидетелям, государственному обвинителю), и высказывания, умаляющие их честь и достоинство, о чем имеются данные в протоколе судебного заседания. Наряду с этим, адвокат Л. неоднократно не прибывал к назначенному времени в судебное заседание, заблаговременно не уведомляя об этом суд.
В письменных объяснениях, оглашённых в заседании комиссии, адвокат не согласился с доводами частного постановления, пояснил, что он осуществлял защиту Ф. 20.11.2014 г. по делу был постановлен приговор. Однако, протокол судебного заседания не готов до настоящего времени. Поэтому адвокат не знает, о каких замечаниях идёт речь. Активно защищал интересы доверителя, заявил более 30 ходатайств, никаких нарушений не допускал.
Рассмотрев доводы частного постановления и письменных объяснений адвоката, комиссия приходит к следующим выводам.
В силу п. 4 ст. 23 КПЭА, разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается. Согласно п.п. 6 п. 2 ст. 20 КПЭА, обращение в отношении адвоката должно содержать указание на конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им профессиональных обязанностей.
Комиссия считает, что в рассматриваемом частном постановлении требования п.п. 6 п. 2 ст. 20 КПЭА не соблюдено, поскольку заявитель указывает только общие фразы, без указания когда и какие конкретно высказывания допускал адвокат, когда ему делались замечания и т.д.
Кроме того, в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта РФ осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства. Данная норма предполагает, что стороны дисциплинарного производства вправе и обязаны подтвердить доводы, изложенные в обращении и объяснениях, надлежащими, достоверными и непротиворечивыми доказательствами. В силу п.п. 7 п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, обращение в отношении адвоката должна содержать доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых заявитель основывает свои требования.
Комиссия констатирует, что заявителем не представлено доказательств, подтверждающих доводы, изложенные в жалобе. На основании изложенного, оценив собранные доказательства, комиссия признает, что в полученных в ходе разбирательства фактических данных отсутствуют сведения, свидетельствующие о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре.

» Читать далее